Надежда филаретовна фон мекк биография имения. Чайковский и Надежда фон Мекк: переписка и многолетняя дружба. История отношений. Дети Надежды фон Мекк

Детские и девичьи годы Надежды Филаретовны прошли в отцовской помещичьей усадьбе в деревне Сырокоренье Рославльского уезда . Отец - Филарет Васильевич , увлекавшийся игрой на виолончели , начал с детства прививать дочери любовь к музыке, а от матери - Анастасии Дмитриевны , урождённой Потемкиной , - девочка унаследовала деловую хватку, сильный характер и предприимчивость.

В знак признательности Чайковский посвятил свою 4-ю симфонию Надежде Филаретовне. Она из скромности не пожелала, чтобы там значилось её имя, и композитор указал на титульном листе партитуры - «Посвящается моему лучшему другу». Его траурный марш (ныне утерянный), написанный в 1877 году , и 1-я сюита для оркестра, также посвящены ей.

Духовная связь с Надеждой фон Мекк оказалась для Чайковского столь мощным фактором, что, несмотря на свою психологическую неуверенность в своих силах, он мог продолжать работать, игнорируя критику, которая постоянно преследовала его самого и его творения почти до конца жизни. Так, после того, как была раскритикована его 5-я симфония, Надежда фон Мекк умоляла его не малодушничать и упорно продолжать свой творческий путь.

С Чайковским Надежда Филаретовна фон Мекк так и не увиделась лично до конца жизни, хотя они имели обширную переписку, которая продолжалась 13 лет. С октября 1890 года она уже не имела возможности оказывать финансовую поддержку композитору, поскольку её собственные дела в то время резко пошли на убыль.

Умерла Надежда фон Мекк от туберкулеза в начале января 1894 года , в Ницце. Похоронена была в семейном склепе на кладбище Ново-Алексеевского монастыря в Москве .

Семья

В браке с 14 (26) января 1848 года. В браке родились 18 детей, из которых семеро умерли в младенчестве.

• Елизавета (1848-1907), в замужестве Иолшина.
• Александра (1850-1920) - с 1874 года жена графа П. А. Беннигсена ; их сын - Э. П. Беннигсен .
• Владимир (1852-1893) - камер-юнкер, председатель правления Либаво-Роменской железной дороги (1876-1881).
• Юлия (1853-1915) - замужем за В. А. Пахульским .
• Лидия (1855-1910), в замужестве Левис (Levis of Menar).
• Николай (1863-1929) - предприниматель, благотворитель; 11.02.1884 женился на Анне Давыдовой, племяннице Чайковского ; с 1892 года - председатель правления Московско-Казанской железной дороги ; репрессирован и расстрелян в СССР.
• Александр (1864-1911) - библиофил, меценат, один из основоположников альпинизма в России, председатель Русского горного общества .
• Софья (1867-1935) - в замужестве сначала Римская-Корсакова, затем княгиня Голицына; была в числе основателей Высших женских сельскохозяйственных курсов .
• Максимилиан (1869-1950) - дипломат, российский консул в Ньюкасле (до 1911 года).
• Илиодор (1871-1873) - захоронен в семейном склепе в Ново-Алексеевсом монастыре.
• Михаил (1871-1883) умер от порока сердца.
• Людмила (1872-1946) - замужем за А. А. Ширинским-Шихматовым .

В кинематографе

Примечания

Комментарии

Ссылки

• на «Родоводе ». Дерево предков и потомков
• . .

Напишите отзыв о статье "Фон Мекк, Надежда Филаретовна"

Отрывок, характеризующий Фон Мекк, Надежда Филаретовна

Но вернёмся в Сибирь, где этот, родившийся в подвале, «маленький принц», для того, чтобы просто-напросто выжить, по согласию широкой и доброй души Василия Никандровича Серёгина, стал в один прекрасный день просто Серёгиным Василием Васильевичем, гражданином Советского Союза… Коим и прожил всю свою сознательную жизнь, умер, и был похоронен под надгробной плитой: «Семья Серёгиных», в маленьком литовском городке Алитус, вдали от своих фамильных замков, о которых никогда так и не слыхал...

Я узнала всё это, к сожалению, только в 1997 году, когда папы уже не было в живых. Меня пригласил на остров Мальта мой кузен, принц Пьер де Роган-Бриссак (Prince Pierre de Rohan-Brissac), который очень давно меня искал, и он же поведал мне, кем по-настоящему являюсь я и моя семья. Но об этом я расскажу намного позже.
А пока, вернёмся туда, где в 1927 году, у добрейшей души людей – Анны и Василия Серёгиных, была только одна забота – сдержать слово, данное умершим друзьям, и, во что бы то ни стало, вывезти маленького Василька из этой, «проклятой Богом и людьми» земли в хоть сколько-то безопасное место, а позже, попытаться выполнить своё обещание и доставить его в далёкую и им совершенно незнакомую, Францию... Так они начали свое нелёгкое путешествие, и, с помощью тамошних связей и друзей, вывезли моего маленького папу в Пермь, где, насколько мне известно, прожили несколько лет.
Дальнейшие «скитания» Серёгиных кажутся мне сейчас абсолютно непонятными и вроде бы нелогичными, так как создавалось впечатление, что Серёгины какими-то «зигзагами» кружили по России, вместо того, чтобы ехать прямиком в нужное им место назначения. Но наверняка, всё было не так просто, как мне кажется сейчас, и я совершенно уверена, что на их странное передвижение были тысячи очень серьёзных причин...
Потом на их пути оказалась Москва (в которой у Серёгиных жила какая-то дальняя родня), позже – Вологда, Тамбов, и последним, перед отъездом из родной России для них оказался Талдом, из которого (только через долгих и очень непростых пятнадцать лет после рождения моего папы) им наконец-то удалось добраться до незнакомой красавицы Литвы… что было всего лишь половиной пути к далёкой Франции...
(Я искренне благодарна Талдомской группе Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век», и лично господину Витольду Георгиевичу Шлопаку, за неожиданный и очень приятный подарок – нахождение фактов, подтверждающих пребывание семьи Серёгиных в городе Талдоме с 1938 по 1942 год. По этим данным, они проживали на улице Кустарной, дом 2а, недалеко от которой Василий посещал среднюю школу. Анна Фёдоровна работала машинисткой в редакции районной газеты «Коллективный труд» (сейчас – «Заря»), а Василий Никандрович был бухгалтером в местном заготзерно. Такую вот информацию удалось найти членам Талдомской ячейки Движения, за что им моя огромнейшая благодарность!)
Думаю, что во время своих скитаний Серёгиным приходилось хвататься за любую работу, просто чтобы по-человечески выжить. Время было суровое и на чью-либо помощь они, естественно, не рассчитывали. Чудесное поместье Оболенских осталось в далёком и счастливом прошлом, казавшимся теперь просто невероятно красивой сказкой... Реальность была жестокой и, хочешь не хочешь, с ней приходилось считаться...
В то время уже шла кровавая вторая мировая война. Пересекать границы было очень и очень непросто.
(Я так никогда и не узнала, кто и каким образом помог им перейти линию фронта. Видимо, кто-то из этих трёх людей был очень кому-то нужен, если им всё же удалось со-вершить подобное... И я так же совершенно уверена, что помогал им кто-то достаточно влиятельный и сильный, иначе никоим образом перейти границу в такое сложное время им никогда бы не удалось... Но как бы не доставала я позже свою бедную терпеливую бабушку, ответа на этот вопрос она упорно избегала. К сожалению, мне так и не удалось узнать хоть что-нибудь по этому поводу).
Так или иначе, они всё же оказались в незнакомой Литве... Дедушка (я буду его дальше так называть, так как только его я и знала своим дедушкой) сильно приболел, и им пришлось на время остановиться в Литве. И вот эта-то короткая остановка, можно сказать, и решила их дальнейшую судьбу... А также и судьбу моего отца и всей моей семьи.
Они остановились в маленьком городке Алитус (чтобы не слишком дорого приходилось платить за жильё, так как финансово, к сожалению, им в то время было довольно тяжело). И вот, пока они «осматривались по сторонам», даже не почувствовали, как были полностью очарованы красотой природы, уютом маленького городка и теплом людей, что уже само по себе как бы приглашало хотя бы на время остаться.

А также, несмотря на то, что в то время Литва уже была под пятой «коричневой чумы», она всё же ещё каким-то образом сохраняла свой независимый и воинственный дух, который не успели вышибить из неё даже самые ярые служители коммунизма... И это притягивало Серёгиных даже больше, чем красота местной природы или гостеприимство людей. Вот они и решили остаться «на время»… что получилось – навсегда… Это был уже 1942 год. И Серёгины с сожалением наблюдали, как «коричневый» осьминог национал-социализма всё крепче и крепче сжимал своими щупальцами страну, которая им так полюбилась... Перейдя линию фронта, они надеялись, что из Литвы смогут добраться до Франции. Но и при «коричневой чуме» дверь в «большой мир» для Серёгиных (и, естественно, для моего папы) оказалась закрытой и на этот раз навсегда… Но жизнь продолжалась... И Серёгины начали понемногу устраиваться на своём новом месте пребывания. Им заново приходилось искать работу, чтобы иметь какие-то средства для существования. Но сделать это оказалось не так уж сложно – желающим работать в трудолюбивой Литве всегда находилось место. Поэтому, очень скоро жизнь потекла по привычному им руслу и казалось – снова всё было спокойно и хорошо...
Мой папа начал «временно» ходить в русскую школу (русские и польские школы в Литве не являлись редкостью), которая ему очень понравилась и он категорически не хотел её бросать, потому что постоянные скитания и смена школ влияла на его учёбу и, что ещё важнее – не позволяла завести настоящих друзей, без которых любому нормальному мальчишке очень тяжело было существовать. Мой дедушка нашёл неплохую работу и имел возможность по выходным хоть как-то «отводить душу» в своём обожаемом окружном лесу.

А моя бабушка в то время имела на руках своего маленького новорождённого сынишку и мечтала хотя бы короткое время никуда не двигаться, так как физически чувствовала себя не слишком хорошо и была так же, как и вся её семья, уставшей от постоянных скитаний. Незаметно прошло несколько лет. Война давно кончилась, и жизнь становилась более нормальной во всех отношениях. Мой папа учился всё время на отлично и учителя порочили ему золотую медаль (которую он и получил, окончив ту же самую школу).
Моя бабушка спокойно растила своего маленького сына, а дедушка наконец-то обрёл свою давнишнюю мечту – возможность каждый день «с головой окунаться» в так полюбившийся ему алитуский лес.
Таким образом, все были более или менее счастливы и пока что никому не хотелось покидать этот поистине «божий уголок» и опять пускаться странствовать по большим дорогам. Они решили дать возможность папе закончить так полюбившуюся ему школу, а маленькому бабушкиному сыну Валерию дать возможность как можно больше подрасти, чтобы было легче пускаться в длинное путешествие.
Но незаметно бежали дни, проходили месяцы, заменяясь годами, а Серёгины всё ещё жили на том же самом месте, как бы позабыв о всех своих обещаниях, что, конечно же, не было правдой, а просто помогало свыкнутся с мыслью, что возможно им не удастся выполнить данное княжне Елене слово уже никогда... Все Сибирские ужасы были далеко позади, жизнь стала каждодневно привычной, и Серёгиным иногда казалось, что этого возможно и не было никогда, как будто оно приснилось в каком-то давно забытом, кошмарном сне...

В третий раз обращаюсь я к "айфонному" снимку Надежды Филаретовны фон Мекк..

А все потому, что нашел кое-что, как кажется проливающее свет на его происхождение..
Ну и еще на кое-какие, в связи с этим, драматические подробности из жизни семьи фон Мекк...

У Познанского фото датируется 1880-ми годами..
В фондах же архива диапазон и вовсе увеличен до "1870-1880-х", да еще добавлено, что "место съемки не установлено"..
Полная прострация..

Но вот в переписке Чайковского с фон Мекк наткнулся я на следующие строки..

В письме от 18 марта 1877 года, благодаря за присланную ей по ее просьбе фотокарточку Петра Ильича, Надежда Филаретовна пишет:

"Позвольте мне, Петр Ильич, послать Вам мою фотографию. Эта карточка дорога мне, во-первых, потому, что я на ней не одна, а во-вторых, потому, что она есть работа (как фотография) одной из моих дочерей, и, посылая ее Вам, я, конечно, не ожидаю сделать Вам этим удовольствие, а хочу только до некоторой степени выразить Вам то глубокое чувство, которое питаю к Вам, - тем более, что я знаю, что Вы способны понимать и чувство матери"..

"Мой товарищ по фотографии есть самая младшая пятилетняя моя девочка Людмила, или Милочка, как ее зовут в семействе, которую позвольте Вам отрекомендовать и просить полюбить. Она знает, что из царствующих особ я люблю баварского короля, и помнит его по Байрейту, куда он приезжал при нас. Сейчас она сделала мне вопрос, к кому я пишу, и на мой ответ, что я пишу Вам, потому что я Вас очень люблю, она спрашивает меня: “et pourquoi est-ce que tu n"ecris pas au Roi de Baviere?” [“а почему не пишешь ты баварскому королю?”]. Она по аналогии чувства пришла к этому вопросу. Я хочу Вас немножко познакомить с этим субъектиком"..

Конечно, если не иметь перед глазами эту "нашу" фотографию, можно подумать, что речь тут идет о неком парном снимке матери с дочерью.. Но меня-то, с этим снимком столько провозившимся, тут сразу как током ударило!

Во-первых, никакого подобного портретного снимка (матери с пятилетней дрчерью) мне лично, достаточно много изданий про Чайковского пересмотревшего, встречать не приходилось, а, во-вторых, сразу становилось понятно, почему именно эта фотография хранилась у Чайковского и выставлена теперь в экспозиции в Клину:

Да и "подкрашенность" ее тут может объясняться словами, что она есть работа (как фотография) одной из старших дочерей..

Это был первый снимок, по которому Чайковский (как известно, никогда с Надеждой Филаретовной за всю жизнь не встречавшийся) увидел наконец, с кем он вот уже четыре месяца переписывается.. И конечно же ей хотелось предстать в наиболее выгодном свете, а каждый заметит, насколько смягчаются черты ее лица на подкрашенной фотографии относительно оригинала..

Возникает, разумеется, и множество вопросов.. Почему на фотографии присутствует не сам ребенок, а его фотокарточка? Сделан ли этот снимок перед самой отсылкой его Петру Ильичу или раньше (Милочка фон Мекк родилась в 1872 году и, судя по возрасту младенца на маленькой фотографии, снята она была в 1873-74 годах, когда Надежде Филаретовне было, соответственно, 42-43 года).
Тут можно заниматься домыслами, конечно же, до бесконечности, но, возможно, именно такой ненарочитой символичностью Надежда Филаретовна хотела деликатно предстать перед Чайковским именно в образе прежде всего матери, своего рода Мадонны, а не навязывающейся любовницы.. Присутствие же на фото конкретного подросшего уже ребенка снижало бы символизм этой композициии..

Но присутствовал тут и еще один посыл, скрытый, тайный, не до конца возможно ясный и для самой Надежды Филаретовны, но показывающий всю степень ее стремления найти наконец душу родственную, всепонимающую, с которой она могла бы быть откровенной без остатка, как перед самой собой..

И посылала она боготворимому композитору не просто фотографию, а зашифрованную в ней мучающую ее совесть тайну..

Тут я предоставлю слово внучке Надежды Филаретовны - Галине Николаевне фон Мекк, той самой, которая родилась в результате скрещения родов фон Мекк и Чайковских; второй бабушкой ее была любимая сестра Петра Ильича, мать любимца его Боба, хозяйка Каменки - Александра Ильинична Давыдова..

Галина фон Мекк оставила потрясающие мемуары, и судьба ее достойна отдельного рассказа, но сейчас о ее рассказе там о Надежде фон Мекк..

"..Чтобы понять более поздние события, не следует забывать, что моя бабушка вышла замуж, когда ей едва исполнилось 17 лет, и я очень сомневаюсь в ее чувствах к человеку, которого она приняла. Она дважды отказывала ему и, конечно, не питала страстной любви, которая приходит в более зрелом возрасте. Она любила его, была ему более чем хорошей женой и родила много детей. Всего у нее было восемнадцать родов. Ее амбиции были направлены в его сторону, не в свою, и это так. Но какой-то уголок ею существа не был разбужен или к нему вообще не было прикосновения. Возможно, она и не знала, что он существует. Однако этот уголок существовал.

Она была богата, уважаема, дети выросли, некоторые из них уже вступили в брак, ее муж находился на вершине своей репутации, и вряд ли она осознавала возможность урагана, который перевернул ее жизнь..

Такой шторм ворвался в жизнь Надежды фон Мекк. Когда ей было сорок лет, она познакомилась с человеком, который был моложе ее на несколько лет (Александр Иолшин, инженер путей сообщения). Что случилось, я знаю весьма туманно, но могу себе представить. Он был под большим впечатлением от изумительной женщины, которая привлекала его, ее также потянуло красивому и приятному человеку. Страсть понеслась над ними как гроза, которая внезапно начинается и так же внезапно проходит.. Моя бабушка прекратила это, но не без последствий. Родилась темноглазая и любимая Милочка. Но и это, увы, еще не было концом. Надежда Филаретовна не открылась мужу. Почему? Кто знает?..

У меня есть фотография семьи Мекк, снятая в Браилове, которая тревожит меня всякий раз, когда я на нее смотрю. Мой дед, патриарх, сидит в середине, спокойный и удовлетворенный, хотя его лицо усталое. Его окружают дочери, зятья и сыновья, на лицах которых довольное выражение. Моя бабушка сидит спиной к мужу (ее возлюбленный тоже присутствует), ее руки крепко обнимают Милочку, самую младшую и незаконнорожденную.

Четыре года мой дед не знал ничего. Может быть, из-за того, что у него было не очень здоровое сердце, и бабушка опасалась шока, если бы она ему призналась. И вот 24 января 1876 года мой дед ночным поездом выехал по делам в Петербург, как он это делал почти каждую неделю. Обычно он останавливался в доме своей дочери графини Александры Беннигсен. На следующий день вечером во время мирного послеобеденного разговора моя тетя Саша сообщила деду, что младшая дочь не его ребенок. Ошеломленный и сильно расстроенный он удалился в свою комнату и через несколько часов, утром 26 января, скончался от сердечного приступа.

Ну а что произошло с любовником бабушки? Он ее не забыл. В течение всей его жизни моя бабушка оставалась для него женщиной, которую он боготворил. Он женился на ее старшей дочери Елизавете, тихой и доброй девушке, у них родилась единственная дочь.."

Вот эта фотография, о которой говорила тут Галина фон Мекк:

Семья фон Мекк, 1875 г. В первом ряду: София, Александр, Максимилиан, Михаил; во втором ряду: Юлия, Людмила (Милочка), Надежда Филаретовна, Владимир, Александра; в третьем ряду: Александр Иолшин, Карл Федорович, Елизавета, Павел Беннигсен; в последнем ряду: Александр Фраловский, Николай.

Николай - это будущий муж Анны Львовны Давыдовой (племянницы Чайковского) и отец Галины фон Мекк..

Александр Фраловский - брат Надежды Филаретовны, чей сын Владимир женился впоследствии на той самой единственной дочери Александра Иолшина и Елизаветы фон Мекк..

Милочка же вышла замуж за Ширинского-Шихматова и прожила до 1946 года..

Остается загадка только варианта фотографии "с айфоном"..
То ли это инициатива авторов издания той книги из ЖЗЛ (кстати, не мешало бы заглянуть в саму книгу; не закрасился ли тут портретик на этапе оцифровки?).., а может быть она из архива кого либо из членов семьи фон Мекк, ненавидевших всю эту трагичную историю? Той же Александры Беннигсен, например?..

Но, в любом случае, не будь этого варианта фотографии, я бы вряд ли обратил на нее особое внимание, и не вскрылись бы для меня столь выпукло эти драматичные страницы жизни..

P.S.
Все это я написал, конечно, занимательно:) Но и почти тут же сам же и опроверг!!:))
Ибо посерьезнее все это изучил!)

Начал с детства прививать дочери любовь к музыке, а от матери - Анастасии Дмитриевны , урождённой Потемкиной (племянница светлейшего князя Григория Алекандровича Потемкина) , - девочка унаследовала деловую хватку, сильный характер и предприимчивость.

Семья

В браке с 14 (26) января 1848 года. В браке родились 18 детей, из которых семеро умерли в младенчестве.

• Елизавета (1848-1907), в замужестве Иолшина.
• Александра (1850-1920) - с 1874 года жена графа П. А. Беннигсена ; их сын - Э. П. Беннигсен .
• Владимир (1852-1893) - камер-юнкер, председатель правления Либаво-Роменской железной дороги (1876-1881).
• Юлия (1853-1915) - замужем за В. А. Пахульским .
• Лидия (1855-1910), в замужестве Левис (Levis of Menar).
• Николай (1863-1929) - предприниматель, благотворитель; 11.02.1884 женился на Анне Давыдовой , племяннице Чайковского ; с 1892 года - председатель правления Московско-Казанской железной дороги ; репрессирован и расстрелян в СССР.
• Александр (1864-1911) - библиофил, меценат, один из основоположников альпинизма в России, председатель Русского горного общества .
• Софья (1867-1935) - в замужестве сначала Римская-Корсакова, затем княгиня Голицына; была в числе основателей Высших женских сельскохозяйственных курсов .
• Максимилиан (1869-1950) - дипломат, российский консул в Ньюкасле (до 1911 года).
• Илиодор (1871-1873) - захоронен в семейном склепе в Ново-Алексеевсом монастыре .
• Михаил (1871-1883) умер от порока сердца.
• Людмила (1872-1946) - замужем за А. А. Ширинским-Шихматовым .

В кинематографе

• «Любители музыки » (1971)
• «Чайковский » (1969)

Примечания

1. Фон Мекк Галина. Как я их помню - М.: Фонд им. И. Д. Сытина, 1999, 336 с., с. - 28

Пока занималась я постановкой на сайт статьи Славы Кирильца о Николае Карловиче фон Мекк – (история автомобилизма в России на рубеже XIX – XX века), заинтересовалась великолепной родословной этой славной фамилии. Посмотрела всё, что нашла в Интернете, и захотелось мне познакомить своих читателей с представителями рода фон Мекк. Я уже рассказывала, что узнала об этой фамилии на уроках музыкальной литературы, так как мать Николая Карловича дружила и много лет материально поддерживала Петра Ильича Чайковского. К тому же это имя всплывало у нас дома в связи с тем, что Пётр Михайлович Пузанов, дед моего мужа, один из первых автомобилистов Российской империи, был членом СПб автомобильного клуба, как и Н.К. фон Мекк и инспертором железных дорог, которыми занимался Николай Карлович,. По легендам у нас дома он (Пётр Михайлович) изъездил всю Россию в инспекторском спецвагоне. Наверняка они общались… А недавно я узнала, что дочка Николая Карловича фон Мекк, Галина дружила с матерью первой жены моего папы, с Гали Николаевной Жевакиной… (То ли «мир тесен», то ли «слой тонок»?) Вот так я пришла к тому, что знакомлю и Вас с интереснейшей родословной баронов фон Мекк. Фон Мекк – железнодорожные «короли» и меценаты

Статья сделана на основании материалов с сайта Экстремальный портал и работ историка Михаила Гавлина

История семьи фон Мекков очень интересна. Отдельное исследование делал в начале 1900-х годов Александр Карлович фон Мекк (брат Николая Карловича). По семейному преданию, этот род происходил от силезского канцлера Фридриха фон Мекка, внук которого Яков в конце XVI в. переселился в Лифляндию и стал каштеляном (военным комендантом) Риги. Позднее фон Мекки исправно служат сначала шведам, а затем русским. Дед Александра Карловича также был военным, умер от холеры, не оставив практически никакого наследства. Однако его сыну Карлу (Оттону Георгу) Федоровичу фон Мекку (1821 г.р.) повезло, он был устроен за казенный счет на учебу в Петербург.
Своим многомиллионным состоянием семья обязана именно ему,

Карлу Федоровичу (Карлу Оттону Георгу) фон Мекку (1821–1876 г.г.)

– инженеру путей сообщения из старинной семьи остзейских немцев.

Он родился в 1821 году в Курляндской губернии. А в 1830 году его мать Вильгельмина фон Мекк, дочь бургомистра Митавы, осталась молодой вдовой с пятью малыми детьми. Покойный супруг, отставной майор кавалерии Оттон фон Мекк, был человеком замечательной храбрости, бил Наполеона от Прейсиш-Эйлау в 1807-м до Парижа в 1814 году, но богатства не нажил. Вдова оказалась женщиной решительной. Своего старшенького, Карла, она сумела бесплатно устроить кадетом в Императорский инженерный институт Петербурга.

Семнадцатилетний кадет отправился в Питер из маленького поместья в курляндской глуши без гроша за душой и не зная русского языка. Но через четыре года окончил институт с отличием. И, получив чин поручика, поступил в Ведомство путей сообщения. Вскоре его назначают начальником дистанции Московско-Варшавского шоссе, а затем инспектором по строительству стратегических дорог в западной части империи. В этой должности двадцатипятилетний Карл мотается по командировкам от Смоленской до самой Варшавской губернии. Работа не легкая, но приятная: окрестные помещики почитали за честь пригласить на обед и ночлег молодого чиновника.

Так в 1846 году он оказался в скромном имении помещиков Смоленской губернии Фроловских. Отец семейства увлекался игрой на виолончели, пятнадцатилетняя дочь Надежда Филаретовна аккомпанировала ему на рояле. Она была высокой стройной брюнеткой со жгуче-черными огромными глазами. Ей и сделал Карл свое первое предложение. Оно было ласково отвергнуто. Через год фон Мекк повторил попытку и снова получил отказ. Но еще через год в 1848 году он добился своего, обвенчавшись с семнадцатилетней пианисткой. Молодые поселились в глухом провинциальном Рославле. Вскоре один за другим стали появляться дети. Судя по всему, брак был счастливым. В последующие пятнадцать лет она родила ему одиннадцать детей (5 сыновей и 6 дочерей).

"….большую часть своей жизни я была бедна ….. Мой муж … служил на казенной службе, которая доставляла ему тысячу пятьсот рублей в год - единственные, на которые мы должны были существовать с пятью детьми и семейством моего мужа на руках. …. Хозяйство было, конечно, также все на моих руках. Работы было много, но я не тяготилась ею". "…(Я) была кормилицей, нянькой, учительницей и швеёй".

В 19 лет Карл стал студентом Петербургского института путей сообщения и вышел из него с назначением в чине поручика в путевое ведомство. Он получает место начальника дистанции Московско-Варшавского шоссе, работает в качестве инженера и инспектора по строительству стратегических дорог в Западной части России.
Работа в казенном ведомстве не удовлетворяла талантливого и энергичного инженера.

Надежда Филаретовна фон Мекк (1831-1894)

В период начала царствования Александра II Россия пытается совершить "перестройку и ускорение", чтобы догнать (а может быть и перегнать) Европу. Особое внимание уделяется строительству железных дорог. Государь лично заставляет многих своих приближенных участвовать в создании акционерных обществ по строительству дорог. В это время Надежде удается убедить мужа оставить службу и заняться самостоятельным бизнесом.

Однако он вряд ли бы решился порвать со службой, опасаясь поставить семью в трудное положение, если бы сама Надежда Филаретовна не настояла на его уходе. Это был смелый шаг, сыгравший решающую роль в дальнейшей судьбе семьи.

"… знаете ли Вы, что такое казенная служба?" - писала Надежда Филаретовна Петру Ильичу Чайковскому, "знаете ли, что при ней человек должен забыть, что у него есть разум, воля, человеческое достоинство, что он должен сделаться куклой, автоматом... этого-то положения моего мужа я не в состоянии была выносить и, наконец, стала просить, умолять бросить его службу, а на замечание, что тогда нам нечего будет есть, я отвечала, что мы будем трудиться и не пропадем, но когда он, наконец, согласился исполнить мою неотступную просьбу и вышел в отставку, мы очутились в таком положении, что могли проживать только 20 копеек на всё. Тяжело было, но я ни на минуту не жалела о том, что сделано".

Уход Карла Фёдоровича фон Мекк в 1860 году с государственной службы совпал с началом активного строительства железных дорог в России, и фон Мекк вошел в частные предприятия по их постройке. Начало его новой деятельности связано со строительством линии Москва–Коломна Обществом Саратовской железной дороги, в состав акционеров которого входили многие придворные и члены царской семьи.

Фон Мекк получил подряд на прокладку полотна дороги и искусственных сооружений. Линию протяженностью 117 верст ввели в эксплуатацию уже летом 1862 года, в чем была и большая заслуга талантливого инженера. Здесь впервые проявились его организаторский талант, знания и энергия, умение увлечь людей, обязательность и честность в ведении дел. Карл Федорович любил повторять, что «честность в расчетах – это тоже коммерция».
В начале 1863 года фон Мекк получил крупный оптовый подряд (на 4,7 млн. руб.) на строительство нового участка дороги от Коломны до Рязани протяженностью в 80 верст. Сооружение дороги взяло на себя Общество Московско–Рязанской ж.д. Во главе его встал П. Г. фон Дервиз, бывший чиновник Комитета железных дорог, занимавший в прежнем Обществе пост главного секретаря. Правление, оценив профессионализм фон Мекка, отдало постройку дороги Карлу Федоровичу. Он приступил к строительству дороги весной 1863-го и уже 27 августа 1864 года сдал ее в эксплуатацию, успешно преодолев все трудности, а 20 февраля 1865-го (на месяц с лишним раньше срока) сдал мост через Оку – первый в России совмещенный мост для железнодорожного и гужевого транспорта.
Оба компаньона (Дервиз и Мекк) заработали на строительстве дороги огромную сумму – 1,5 млн. руб. Линия Москва–Коломна–Рязань стала одной из самых доходных дорог России. Остряки по этому поводу шутили, что «если Магомет нашел в Мекке свою погибель, то Дервиз - свое спасение». Фон Мекк приобрел на сооружении этой линии не только крупный капитал, но и репутацию энергичного предпринимателя, высоко профессионального строителя и инженера.

Его, как зарекомендовавшего себя специалиста, Дервиз приглашает уже полноправным компаньоном. Менее чем через два года дорога, вместе с уникальным мостом через Оку, была завершена. Благодаря ошибкам чиновников в оценке стоимости строительства, с одной стороны, и реальной экономии при строительстве, с другй, была получена прибыль в 3 млн. рублей. Успешными были и следующие проекты: Рязанско-Козловская и Курско-Киевская дороги, за следующие 5 лет, увеличили капитал Карла фон Мекка еще на 6 миллионов рублей, сделав его одним из самых богатых людей страны.

Детей фон Мекков можно разделить на две группы. Рожденные до богатства, еще при Николае I Елизавета 1848, Александра 1849, Владимир 1852, Юлия 1853, Лидия 1855. Они росли в простых условиях и до определенной степени были лишены родительского внимания. Затем после перерыва пошли дети, рожденные уже в достатке, который быстро превратился в настоящее богатство. Эта часть семейства была обречена на то, чтобы получить образцово-показательное образование. Их заботливо обхаживали гувернеры из Европы, к ним приезжали лучшие учителя и их отдавали учиться в самые престижные учебные заведения. К этой половине наследников Карла фон Мекка относились Николай (1863), Александр (1864), Софья (1867), Максимиллиан (1869), Михаил (1871) и Людмила (1872).

На фото Максимиллиан, Николай, Александр и Софья

Александру в этом раскладе повезло, ему досталась первая волна обеспеченной родительской любви. Он составил пару с Николаем, с которым его все время сравнивали. Коля был более прост в общении, порой несколько ленив, учился не ровно. Но в целом рос сообразительным, практичным и приспособленным к жизни. Саша лучше учился, легко увлекался новыми идеями, был мечтателен и впечатлителен, очень много читал.

В последующие годы, вплоть до своей кончины, отец семейства Карл фон Мекк продолжал работу по строительству железных дорог: Рязано–Козловской, Курско–Киевской, Ландварово–Роменской и др.
К концу жизни, добиваясь выгодных контрактов и умело организуя дело, фон Мекк приобрел огромное состояние. Основу его многомиллионного капитала составляли акции построенных им дорог. Когда К.Ф. фон Мекк скончался, в газетах отмечались его большие заслуги в создании сети железных дорог России.
После смерти Карла Федоровича 26 января 1876 года в права наследования вступила его жена, Надежда Филаретовна с детьми. В трудных и неблагоприятных для владельцев частных железных дорог условиях, наступивших в 1880-х–начале 1890-х годов, ей удалось, благодаря твердости и энергии, сохранить семейное дело от разорения.
Деятельность ее не ограничивалась делами железнодорожного общества. Богатая вдова–миллионерша оказывала большую меценатскую помощь Московской консерватории, Русскому музыкальному обществу, молодым музыкантам. В ее книге расходов была предусмотрена постоянная графа помощи нуждающимся музыкантам. По просьбе Н.Г. Рубинштейна она приютила у себя в доме выдающегося музыканта Генриха Венявского в его последние дни.
Но главная ее заслуга перед русской музыкой – бескорыстная поддержка творчества П.И. Чайковского, во многом обязанного ей своей материальной, а, значит, и творческой свободой. В знак благодарности и уважения композитор посвятил ей свою 4-ю симфонию.
Крупными меценатами были и сыновья Карла Федоровича Александр и Николай

Когда появились автомобили, фон Мекк (как отмечают немецкие авторы В. Рабус и Й. Хойслер) стал одним из первых покупателей в России, приобретя в 1899 году авто у фирмы «Даймлер». Об этом Вы уже знаете из предыдущей статьи на сайте.

На фотографии слева, взятой из журнала «Искры» 1912 года, перепутаны инициалы фон Мекка. Он ведь Николай Карлович и снят рядом с вице-президентом Императорского Российского автомобильного Общества (ИРАО) В.В.Свечиным.

Он был президентом Императорского автомобильного общества, автогонщиком, организатором многих соревнований.

Справа фотография, которую прислал мне Станислав Васильевич Кирилец, автор статьи о Николае Карловиче - одном из первых автомобилистов Российской империи.

Недавно он прислал мне такое письмо:

- «У меня естъ новые любопытные сведения о Н.К. фон Мекке, которые войдут в нашу книгу (в соавторстве с Г.Г. Канинским) «АВТОМОБИЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ» ГЕНЕРАЛА СЕКРЕТЕВА (Откуда есть пошли автомобильные войска России). Я думаю, что уже можно опубликовать этот отрывок из неё:

"В марте 1915 года, по предложению Командующего 8-й армии генерала А.А. Брусилова было решено приспособить для движения по железным дорогам бронированные автомобили, не соответствующие требованиям Броневого отдела. Таких машин в России было достаточно много. Прибывший с этим предложением в Петроград откомандированный штабс-капитан лейб-гвардии Преображенского полка Мещеренинов заручился поддержкой Военного министра, который распорядился передать четыре броневика конструкции штабс-капитана Некрасова (три машины «Руссо-Балт» и одну «Рено», производства мастерских инженера Братолюбова)в Москву в мастерские Московско-Казанской железной (МКзЖД) дороги для их переделки на железнодорожный ход. Управляющий МКзЖД, инженер барон Н.К. фон Мекк, имевший уже опыт постройки железнодорожных дрезин на шасси автомобилей, довольно быстро справился с поручением, построив даже 3 версты испытательного железнодорожного полотна с европейской колеёй. 17 июня 1915 года железнодорожные бронеавтомобили успешно прошли испытания".

Эмблема Московско-Казанской железной (МКзЖД) дороги

Николай Карлович вообще был человеком разносторонних интересов: любил музыку, играл на скрипке… Кстати, он был женат (с 1884 г) на племяннице Петра Ильича Чайковского Анне Львовне Давыдовой.

Анна Львовна (Фото от Куликова Ю.Ю.)

У супругов было два сына и три дочери:
Кира ФОН МЕКК /1985-1969/
Марк ФОН МЕКК /1890-1918/
Галина ФОН МЕКК /1891-1985/
Аталл ФОН МЕКК /1894-1916/
Люцелла ФОН МЕКК /1896-1933/
и еще приемная дочь - Елена ХАКМАН /1897-1926/, удочеренная семьей Мекк в 1904 г. после смерти ее родителей от холеры (на схеме из книги Галины она значится просто, как дочь, что неверно). О детях я узнала совсем недавно от одного внимательного человека, тоже изучающего родословную фон Мекк. Спасибо, Станислав!

Октябрьская революция круто изменила жизнь «железнодорожного короля». После октября 1917 года Николай Карлович был арестован и посажен в Лубянскую тюрьму. Однако вскоре его выпустили (специалисты были нужны и новой власти. В годы НЭПа он работает постоянным представителем в Госплане от Наркомата путей сообщения, намечает перспективы развития железных дорог в стране. В это время вышли его книги: «Экономика транспорта и ее перспективы в нашем отечестве», «Будущее путей сообщения Западной Сибири» и др. Но судьба его уже была предрешена. Ему и еще нескольким специалистам инкриминировалось «вредительство» на транспорте. По приговору ОГПУ в 1929 году Николай Карлович был арестован. Александр Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ» отмечал стойкость Н.К. фон Мекка и его товарищей, проходивших по этому делу, на следствии. «В пытках ли они погибли или расстреляны – этого мы пока не знаем, – писал он. – Но они доказали, что можно сопротивляться и можно устоять...». Тот же Станислав, спасибо ему, пишет: "цитата, приведенная оттуда, лишь смущает и оставляет в недоумении, так как из нее не понятно, когда погиб Николай Карлович. А ведь это известно..

И, хотя точной даты его расстрела мне нигде не удалось встретить, но об этом было официально сообщено в газете Известия и ее можно вычислить. Правда в двух статьях, мне встретившихся, этот номер по разному датируется - 25 мая 1929 и 2 июня 1929, но, исходя из текста статьи, в котором говорится:
"Коллегия ОГПУ в заседании от 22 мая 1929 г., рассмотрев дело вышеуказанных организаций, постановила: фон Мекк Н.К., Величко А.Ф. и Пальчинского П.А., как контрреволюционных вредителей и непримиримых врагов советской власти, расстрелять.
Приговор приведен в исполнение".
... и подпись: Заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода 23 мая 1929 г.

из чего вытекает, что расстрелян Николай фон Мекк был, скорее всего, в ночь с 22 на 23 мая 1929 года." (в Гостевой этого сайта 14.07.2015)

Светлая память Николаю Карловичу фон Мекк, сильному человеку, всю жизнь служившему своей родине.

Здесь, кликнув мышкой, можно посмотреть Родословную фон Мекк-Фраловских ,

из книжки дочери Николая Карловича фон Мекк, Галины Николаевны.

В Википедии есть статьи о других людях с именем фон Мекк.

фон Мекк, Владимир Карлович
Дата рождения	27 июня (1852-06-27 )
Место рождения	Россия
Дата смерти	14 ноября (1892-11-14 ) (40 лет)
Место смерти	Висбаден, Германия
Подданство	Российская империя
Род деятельности	предприниматель, служащий
Отец	Карл Федорович
Мать	Надежда Филаретовна
Супруга	Елизавета Михайловна (Попова)
Дети	Владимир (Воличка)
Награды и премии
Сайт	von-meck.info
Разное	Коллежский Асессор при Министерстве внутренних дел

Владимир Карлович фон Мекк , (Владимиръ Карловичъ фонъ-Меккъ, Vladimir Karlovitch von Meck ) , Россия- , Висбаден, Германия) - российский предприниматель, представитель династии строителей и собственников ряда железных дорог России. Камер-юнкер Высочайшего двора. Меценат, коллекционер, благотворитель.

Происхождение

Биография

В 1881 году передал своей Альма матер библиотеку из 1885 томов, которая содержит издания по географии, художественная литература, справочники. Большинство книг на французском языке. Значительную часть коллекции занимают книги по истории и популярные в конце XVIII - начале XIX вв, описания путешествий.

Владимир Карлович умер рано - в возрасте 40 лет, его жена, бывшая моложе его на 9 лет, умерла в 30 лет. Их единственный ребенок Владимир Владимирович с 15 лет воспитывался в доме брата Владимира Карловича - Николая.

Незадолго до его смерти, председателем Московско-Рязанской, а позже Московско-Казанской железной дороги стал его брат Николай Карлович , который очень успешно руководил ею до ее национализации после революции .

Упоминания в литературе:

«О нем рассказывались легенды. Злая и, может быть, несправедливая молва преследовала и его жену.»

«Действительно, неумеренный, беспорядочный образ жизни В. К. фон Мекка, так же как и неумение противостоять жизненным обстоятельствам, неудачи в делах и в личной жизни, быстро подорвали его здоровье. Он ненадолго пережил свою безвременно умершую молодую жену. Владимир Карлович увлекался коллекционированием, был не чужд благотворительности. Он имел звание камер-юнкера высочайшего двора и умел при случае использовать свои связи .»

Известный русский журналист, публицист Дорошевич вспоминает: Фон-Мекк держал открытый дом. Всякий, без зова, мог являться, один, с друзьями, заказывать, пить, есть и уезжать. Даже без знакомства. Однажды фон-Мекк после театра «сам приехал к себе». В столовой сидел какой-то офицер. Разговорились. Но не называя себя. - Да вы видели когда-нибудь хозяина этого дома? - спрашивает офицер. - Видел, - улыбнулся фон-Мекк. - Вот счастливец! А я, батенька, шестой месяц сюда езжу, - никак с хозяином встретиться не могу!

Владимир Карлович часто встречается в воспоминаниях современников (граф С. Д. Шереметев , П. И. Щукин , И. Ф. Горбунов , кн. Д. Д. Оболенский , С. Ю. Витте , В. А. Гиляровский и многие другие), как известнейший на всю Москву хлебосольный хозяин и добрейший товарищ. Его мать, Надежда Филаретовна, часто упоминает и оправдывает своего старшего и любимого сына в переписке с ее многолетним другом Петром Ильичом Чайковским .

Места проживания:

Имение Красновидово;